Впервые следы на гранитной плите на Кончозере, в районе одноименного городка в Кондопожском районе Карелии, я нашел ещё при Советском Союзе, когда посетил в 15 лет с отцом эти живописнейшие места нетронутой природы, озёрный край. На одной из байдарочных стоянок, уже на выходе из озера, на острове я нашёл этот камень. Собственно, мы к этому камню и пристали на байдарке. Это была огромная гранитная плита, уходившая одним краем в остров, а другим обрывавшаяся в пресноводное озеро. Это очень удачное для стоянки место давно приметили многочисленные байдарочники со всей страны. Правда, это была так называемая стоянка «подскока». Обычные обжитые туристами места были дальше по озеру; тут останавливались на ночлег, чтобы потом, утром, идти дальше, вглубь цепи северных озер.
Впрочем, опытные байдарочники никогда тут не приставали без необходимости – близко к жилью, могли пожаловать гости из местных — поживиться, чем придётся или что успеют стянуть. Один раз мы пренебрегли этим правилом, и ночью к нам в лагерь явились местные хулиганы. До ближайшего поселка было меньше километра; пьяная «сельская интеллигенция» захотела «общения»… Высадив на остров лодочный десант, они попытались подкрасться к палаткам, но были встречены хорошим сосновым «дрыном»… Отстрелявшись сырой картошкой по палаткам, «вражеский десант», под дикий скрежет не смазанных уключин, покинул «плацдарм». Мы потом эту «вражескую картошку» собрали и спекли: зачем добру пропадать?.. Второй ночи мы не ждали — и тут же утром съехали с мыса, подальше вглубь озера, протянувшегося на целых 30-40 километров.
Поэтому, вопреки наличию хорошего причала без острых камней, что немаловажно для байдарочников, это место все же не пользовалось популярностью. Видимо, ночные визиты местной публики были не редкость в этих краях, и народ перестраховывался.
Плита, выдававшаяся далеко за пределы островка, была с наплывами, как будто раскалённая порода куда-то текла при извержении вулкана. Тогда я еще не знал, что это действительно фрагмент застывшей лавы известного нынче древнего вулкана. Его жерло является уникальным геологическим объектом и находится в том же Кондопожском районе, в южной части поселка Гирвас. Как я потом выяснил, названный по имени посёлка Гирвас — самый древний (около двух миллиардов лет) кратер вулкана в Карелии. Не удивительно, что в округе можно найти следы лавовых потоков.
И вот, на одном из участков этой огромной глыбы, сглаженной тысячами лет выветривания и контакта с водой, как-то я обнаружил… след! Самый настоящий след человека, вдавленный в камень. Вернее, следы ног, явно обутых в специальные горные ботинки.
Поначалу я решил, что столь причудливым образом выглядит выветривание камня. А когда обнаружил еще несколько похожих отпечатков, решил присмотреться к этому месту поподробнее. Немного поработав саперной лопаткой, раскопал из-под грунта часть плиты, которая уходила в берег. И — нашел еще следы. Причем, было видно, как в часть из них затекала окаменевшая лава.
Теперь я не сомневался что по камню, который был ещё неостывшей лавой, миллионы лет назад кто-то ходил. Увы, те снимки, которые я сделал старым черно-белым отцовским «Зенитом», можно было выкинуть – передержал я пленку в бачке с проявителем, да и, видимо, промахнулся с диафрагмой. В общем, фото эти на роль вещественных доказательств моей находки явно «не тянули». Но идея вернуться и сфотографировать это необычное место не оставляла меня почти двадцать лет! А тут еще эти истории в интернете — о геологическом молотке в слоях мелового периода в США, о полусгнивших швейцарских женских часах на руке погребённой в древнем китайском захоронении… В 1912 году двое рабочих из штата Оклахома разбили кусок угля, который не проходил в печь. Оттуда выпал… хорошо сохранившийся глиняный кувшин.
Правда, в инопланетян я не верил, а вот вера в возможность путешествий по времени — с каждой такой историей укреплялась. Тем более, я узнал, что камни-«следовики» находили по всему миру — в Шотландии, в Индии, в Америке. Кто считал, что эти следы — естественное выветривание породы, кто думал, что их оставили пришельцы; а иные даже были уверены, что в стародавние времена, когда на земле жили великие маги и чародеи, люди не только понимали язык зверей и растений, но и, при помощи магии, могли изменять структуру камня, делая его мягким, словно сырая глина. Такое на полном серьезе мне тогда рассказывали в Карелии… Конечно, без скептической улыбки такие версии слушать было невозможно.
В общем, история про находку «следовика» со временем стала семейной притчей. Однако, кроме подробного описания, как он выглядел и где находится, я не мог предъявить слушателям практически ничего. Разве что, со временем, рассказал о своей находке в интернете.
И вот, через двадцать с лишним лет, когда уже не стало СССР, я вернулся в Карелию. Арендовав у знакомых моторную лодку, я пристал к тому самому камню, на котором нашел следы на граните. В том, что плита на месте, я был уверен – что с камнем могло за это время случиться? И действительно, плита лежала там, где я её оставил, — но удобная рыбацкая и туристская стоянка была уже занята. Рядом с камнем покачивалась на волнах привязанная к кустарнику то моторная лодка. Оставив свою лодку рядом, я поднялся на камень, где застал двух человек, усердно очищавших плиту от каменистого грунта.
Один из «рыбаков», — а именно так они выглядели, — обернувшись ко мне, как-то буднично произнес : «А, это вы? Рановато».
Не поняв смысла его фразы, я, поздоровавшись, заявил, что не собираюсь тут останавливаться, а пойду дальше на озеро; но хотел бы кое-что сфотографировать «для истории».
«Да мы тоже тут не задержимся», — заверил меня другой «рыбак», поздоровавшись в ответ. «Кое-что заберем и поедем», сказал он, продолжая копать грунт.
Я уже не стал спрашивать, что они тут закопали, потому что ребята явно походили на местных браконьеров. Чтобы не нагнетать ситуацию, отошел на другой край плиты, туда, где впервые увидел следы. Они тоже оказались на месте.
Пока я возился с фотоаппаратом, один из «рыбаков» подошел ко мне, и, заглянув через плечо, невинно поинтересовался: «А как вы думаете, что это за отпечатки?»
Решив поумничать, я рассыпался в объяснениях природы вулканической деятельности в этом регионе миллионы лет назад; мол, наличие следов на камне — загадка, которая будет ещё долго интересна для науки. Я надеялся его озадачить или даже ошарашить, — однако собеседник молча меня выслушал, а потом, скривившись, выдал нечто вроде: «Ну, тогда нам нет смысла вам врать…»
— В каком смысле врать? - не понял я.
— Да, тут была река лавы, — облегченно вздохнув, неожиданно подтвердил мои слова собеседник. И тут же, пытливо вглядываясь мне в глаза, добавил: — Все так изменилось, еле нашли это место. И кстати, благодаря вам. Пришлось, правда подключать самую мощную поисковую систему, какая у нас была. Если честно, даже не верилось, что кто- то их обнаружил. И тут машина выдает ваш рассказ – из интернета! Оказалось, плиту во время наступления ледника сдвинуло на сорок километров от места, где это случилось…
На этот раз я действительно удивился. А собеседник (он представился, как Василий) вдруг указал мне пальцем на три глубоких смазанных следа и заявил:
– Вот тут он оступился и стал проваливаться. Пришлось бегом уходить с лавовой реки…
Думая, что не совсем понял сказанное, я подтвердил:
— Действительно, тут даже видно, как лава затекала в след. Вы тоже это заметили?
- Угу, — буркнул Василий. — Лопух он: я ведь предупреждал, чтобы не лез сюда, что температура очень высокая и под остывшей коркой еще жидкая лава. Чуть не провалился, вот и убегал…
Включил на лице то выражение, которое я называл «режим «дурак», я невинно спросил:
— Кто «он»?
- Да он вот! – ответил Василий, указав на копошившегося за спиной приятеля. – Мало того, что чуть не погиб, так еще и оборудование потерял, его тоже в лаву засосало. И если бы не вы, мы бы это место вообще не нашли…
— Разыгрываете? – ухмыльнулся я.
— С чего вы взяли? – подал голос приятель Василия. – Извините, не представился, Георгий меня зовут. А вас? – потянул он ко мне руку, снимая на ходу перчатку.
— Александр… — поздоровался я. – Вы серьезно — про лаву и оборудование?
— Куда уж серьезней, - вздохнул Георгий. — Я за тот случай получил по полной программе. Потерял оборудование! Ладно, наши коллеги молоток в пещере уронили, думали, что никто не найдет… а его взяли и нашли. Да еще кто- то додумался состав металла проверить; а там — нержавеющий сплав, который человечество получит только на металлургических заводах Марса. Теперь заставляют искать потерянное, по всем подозрительным местам гоняют, заставляют «зачистку» делать, – на полном серьезе выпалил он.
— Да ладно вам «заливать», — начал злиться я. — Так и скажите — не хотим, мол, рассказывать, что ищем...
— Не сердитесь, — вступился за Георгия Василий. – Не разыгрываем мы вас. Нам нужно достать оборудование из камня. Вы нам не мешаете, смотрите, только не фотографируйте и не снимайте на камеру.
— А если я откажусь выполнять ваши указания? – прищурился я.
— Мы просто соберемся и исчезнем, а потом изымем эту штуку из камня на неделю раньше, а вы даже не узнаете. Вы, я смотрю, верите и в инопланетян, и в путешествия во времени; а реально поверить в то, что мы как раз то, во что вы верите… этого – не можете?
— Но вы же не инопланетяне?.. – попытался «схохмить» я.
— Представьте себе, нет, — заулыбался Василий, - хотя… Гоша родился на марсианской станции.
— Угу, родители-геологи по контракту там работали, и мать не успела вернуться на Землю, — буркнул Гоша, продолжая копать.
— Ребята… вы что, так шутите?
— Да не шутим, — отмахнулся от меня Василий. – Вот, сами смотрите!
И, махнув в воздухе рукой, он вызвал из какого- то устройства на своем запястье объемную картинку пылающего вулкана и потока лавы. Картинка была в рост человека, как дверь в ярко освещенную комнату. Казалось, что мне в лицо из этого проема пахнуло жаром преисподней. Тут в проеме появился Георгий; он бежал по почти застывшему лавовому потоку в каком-то специальном костюме, а кто-то за дверью, голосом Василия, кричал ему: «Брось ты ее, выходи бегом!»
— Я снимал, — прокомментировал происходящее Василий, — а он бежал, — указал он пальцем на Георгия. – Бежал, и, руки дырявые, уронил измерительный датчик в лаву.
— А что это было? – ткнул я пальцем в потухший воздух, туда, где была дверь «в другой мир».
— Вихревое трёхмерное изображение. Такая технология уже известна в ваше время, правда, в виде экспериментальных разработок. А у нас это — компактное устройство, величиной с ваши наручные часы, - уточнил Василий. И добавил лукаво: – Кстати, лет через двадцать сможете забыть про плазменные панели телевизоров…
— Стоп! – наконец, начал догадываться я. — Значит, на камне следы — ваши? И где-то в застывшей лаве лежит ваше оборудование, которое вам нужно забрать? И вы можете это сделать в любой отрезок времени, до или после нашего разговора? Я правильно вас понял?..
— Правильно, — кивнул головой Василий. — Можем переместиться любую точку временной шкалы.
— Подождите, — не унимался я, — так вы же могли провернуть все до того, как я приеду сюда? Или после того?..
— К сожалению, — подал голос Георгий, — после вашего приезда ситуация бы осложнилась. Вы бы сфотографировали на цифровой фотоаппарат следы; в конце концов, ими бы заинтересовалась пресса, началась бы шумиха, паломничество к камню… В общем, нашу тайну раскрыли бы. А если изъять потерю до вашего приезда – вы бы нашли следы нашей работы, и наверняка бы связали их со следами, и, опять же, в сети появились бы фотографии… тот же результат! А так мы пришли тогда, когда вы тут. Это самый приемлемый для нас вариант.
— Вы хотите устранить свидетеля? — скептически буркнул я, незаметно нащупывая нож на поясе.
— Боже вас упаси! – всплеснул руками Василий. — Как вы могли такое подумать? Мы просто сделаем вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, в обмен на маленькую услугу.
— Это на какую же? – недоверчиво покосился я на них.
— Мы не запрещаем вам писать и рассказывать про это место; даже не запрещаем рассказывать, как вы нас тут встретили и о чем говорили. Просто оформите всё, как фантастический рассказ. Кстати, если вы напишете, что это случилось на самом деле, вам никто не поверит… Мы, конечно, можем дистанционно уничтожать любые цифровые снимки и записи. Но зачем нам этот цирк? Без ваших фото легенда останется легендой. Мы укроем камень грунтом, и долгие годы тут никто копать не будет...
— И что я получу взамен?
— Информацию. То, что для вас важно — и что не изменит никаким образом ход исторических событий.
— Ага, — сказал я, — значит, «эффект бабочки»*?
— Старая неточная теория, – поморщился Георгий. — В наше время ученые уже доказали, что небольшое изменение событий — это лишь рябь в огромном океане. Мелкие волны никуда не доходят и гасятся временным континуумом. Другими словами, если вы спасете от смерти самоубийцу, он все равно либо наложит на себя руки, либо попадет под поезд, но позднее. А даже если он и не погибнет, изменений в будущем не произойдет; просто выстроится немного другой сценарий, но с тем же результатом… Изменить ход исторических событий очень тяжело, намного тяжелее, чем об этом пишут в вашей фантастике.
— Тогда почему же вы боитесь, что кто-то найдёт ваши молотки… или следы, или ещё что-нибудь?
— А никто и не говорит, что мы боимся. Просто — руководство «жучит» нас за это. Все эти истории в ваши дни оседают на страницах какой-нибудь бульварной прессы, вместе с разными теориями заговоров… плохое влияние на людей.
— Да и если честно, там, — Василий топнул по гранитной плите, — в специальной капсуле, квантовая батарейка. Она, собственно, почти вечная — и до сих пор питает ряд элементов оборудования. Скоро у вас появится новый вид связи, вроде более продвинутого «вайфая». И тогда наш прибор, работающий на том же принципе, случайно может связаться с каким-нибудь планшетом туристов. Его найдут, разберутся в устройстве. А это уже целое цунами, — не обычная мелкая рябь пространственно-временного континуума! Преждевременное изобретение. Последствия могут быть страшными. Поэтому было принято решение изъять прибор из камня.
— Вы уронили оборудование в лаву, оно застыло вместе с базальтом и гранитом, — и вы хотите меня убедить, что прибор еще работает? После многих тысяч лет?
— А чего вы удивляетесь? Мы подобные капсулы и в звезды забрасываем, чтобы измерять температуру внутри них. И работают! Да и мы его как, по-вашему, нашли? Вот, – Георгий вызвал в воздухе какую-то квадратную схему с прыгающими графиками, — до сих пор передает телеметрию. Сколько тысяч лет прошло, а показывает… давление, температуру, сейсмические колебания! Представляете, если такое у кого-то на планшете высветится?..
— А когда будет разработана… технология путешествий во времени? — поинтересовался я. — Это вы можете сказать?
— Да лет через пятьдесят.
— Ого, — удивился я, — что, вот так, на ровном месте, через пятьдесят лет человечество научится ходить через время?
— Ну, не то, чтобы на ровном месте, — начал было рассказывать Василий, но вдруг осекся и обронил: — Скажем так… нам помогут. Вы же понимаете, все мы вам рассказать не сможем.
Тем временем, пока мы разговаривали с Василием, Георгий оставил лопату и начал плавить каким-то устройством гранит. Оставаясь совершенно холодным на вид, камень таял, как мартовский снег на солнце, только очень быстро. Через специальную трубку остатки камня высасывало тихо работающее устройство вроде пылесоса — и выкидывало в виде каменной пыли в воду озера.
— А как же это вы камень дробите? — спросил я, глядя на сыплющуюся пыль.
— Холодная плавка. Порода плавится до аэрозольных брызг.
— А механизм плавки? Вы же не нагреваете его, судя по тому, что я вижу?
— Звуковая волна особой частоты. Разрушает вещество на молекулярном уровне; такие сейчас у нас используют в космосе, — прокомментировал Василий и добавил: — Есть еще и гравитационные буры, но их чаще используют под водой, потому что«инфразвуковые вредят живности в океане. Дельфины и киты начинают выпрыгивать на берег из воды за многие мили от места работы такого бура. Это мы с вами ничего не слышим, а рыба в озере уже от острова давно удрала на другой конец залива.
— А не боитесь заодно и свой прибор расплавить? — продолжал я вытягивать из Василия информацию.
— Ну и шут с ним, лишь бы его тут не было, — махнул рукой Василий, но потом добавил: дескать, звуковой диапазон рассчитан на резонанс с кристаллической решеткой гранита — и особо не повреждает предметы, состоящие из других материалов. Так и на астероидах золото добывают.
Наконец, оставив большую яму в камне, Георгий что-то выудил из него на поверхность и быстро упаковал в заранее заготовленный ящик.
— Ну, мы «поехали», — засобирался Василий.
— А далеко? — поинтересовался я.
— Лет этак… на сто вперед, — не слишком уточнил собеседник.
— Ну, и как там? – попытался я выудить хоть что-то напоследок у «потомка».
— У нас все хорошо…
— Пора, пора, — сказал Георгий, забрасывая вещи в моторку. — Нам еще пилить через плес полчаса при встречном ветре, — а «окно» эвакуации открывается всего минут на пятнадцать. Можно пропустить — и потом ждать несколько дней до следующего «окна»… — И, посмотрев на меня с сожалением, добавил: — Не все так просто, как пишете вы в своих рассказах, господа фантасты.
— Но вы, главное, пишите побольше, — помахал мне из отчаливающей лодки Василий. — Ваши рассказы останутся!
Мотор чихнул, и лодка пришельцев из будущего попрыгала по набегающим озерным волнам.
…Уже сидя в поезде, всматриваясь в мелькающие карельские пейзажи, я думал: «Что они могли мне сказать такого, что и не изменило бы мое будущее, и в то же время было бы ценной для меня информацией?..» Так и не догадался.
Одно радовало – в ближайшие сто лет человечество не самоликвидируется в мировых войнах и не погибнет от удара космической глыбы, прилетевшей из глубин космоса. Размышляя над всем этим, я как-то незаметно для себя достал блокнот и стал записывать в него заметки к будущему фантастическому рассказу. Потом еще раз, прокрутив в мыслях события прошедших дней, написал заглавие – «СЛЕД В КАМНЕ»…
Александр РУЧКО
Киев 2016.
|
